У святого Ильи есть два белых огромных крыла,
Только он их не любит носить, он хранит их в углу,
У святого Ильи есть гораздо важнее дела,
Убедить его в небе летать я никак не могу.
Слишком много охотников стало за белым пером,
В небе очень опасно, а он не привык рисковать.
Он безумный мудрец, он недавно нашёл себе дом
И ни разу ещё не позволил себе тосковать.
Но порою, когда он считает, что мне не узнать,
Он с какой-то печалью на звёздное небо глядит.
Он поморщится, мысль согнав, но перед тем, как лечь спать,
Вспоминает, как раньше летал, закрывает глаза и летит.
Я скажу ему всё, что недавно увидела в нём,
Рассержу и услышу в ответ всё, в чём я не права,
Назовёт меня глупой, в сердцах накричит, что играю с огнём,
Что в моей голове расплодились пустые слова.
Я его не виню, он живёт уже слишком давно,
Он ругает меня за (всего лишь) беспечность мою,
Он умело ведёт себя, будто ему всё равно,
Но боится, что я свою душу случайно сгублю.
В уголках его глаз затаилась вселенская боль,
Весь неведомый мир, от дремучих лесов до полей.
Он скучает по небу, но в нём он сыграл свою роль,
Может быть, даже к лучшему, что он живёт земле.